Кубинское каприччио - Страница 21

– Убежден, что нет. Я уже тебе сказал, у нее не было этого алмаза.

– Тогда у кого? Может, подскажешь? Я прямо сейчас туда поеду, чтобы его найти.

– Хватит паясничать, Нагиев, – посоветовал Дронго, – этого алмаза здесь не было. И убийца его поэтому искал. Но он не знал, что его здесь нет.

– Значит, алмаз «Шах Аббас», – задумчиво произнес начальник полиции. – Интересно, как он попал к Измайлову? Нужно проверить, откуда он у него появился.

– Можешь не проверять. Все было оформлено как полагается. Он купил этот алмаз у Казыма Арсеновича Шекерджийского. И у них есть расписки.

– А налоги с продажи они заплатили? – поинтересовался Нагиев. – Или вообще налоги с прибыли? У меня к ним много вопросов.

– Не получится, – возразил Дронго. – Сделку совершили в девяносто втором. Тогда не было ни отдельных налогов с продажи, ни налогов с прибыли. Купил – продал. Все оформлено как полагается.

– Тогда как алмаз попал к Шекерджийскому? Он купил его на свою зарплату заместителя министра? Очень интересно…

– Опять не туда. Камень хранился в их семье уже достаточно давно. Еще в сороковые годы отец Казыма Арсеновича купил его в Тебризе у ювелира Ашота Манукяна, семье которого он помог уехать из Ирана. Возможно, что это была завуалированная форма взятки, но ничего доказать уже невозможно. Арсен Шекерджийский давно умер, а семья Манукяна погибла во время крушения поезда.

– Армянский след, – снова оживился Нагиев, – в то время как мы ведем нашу справедливую борьбу за Карабах, этот армянский ювелир подкупил нашего чиновника.

– Это было в сорок шестом, – напомнил Дронго, – иногда мне кажется, что вы на своей работе в полиции теряете способность мыслить. При чем тут армянский след, если вся семья Манукяна погибла и этот алмаз хранился в семье Шекерджийских?

– Я с тобой больше не буду разговаривать, – отмахнулся Нагиев, – теперь мне все понятно. Этот алмаз нужно найти и конфисковать. Он принадлежит нашему государству и народу, а не семье этих ювелиров.

– Что делать с племянником Измайлова? – напомнил следователь.

– Пусть пока погуляет. Но я все равно докопаюсь до истины, – пообещал начальник полиции, выходя из комнаты.

Гасанов взглянул на Дронго.

– Вы действительно тот самый эксперт, о котором у нас говорят на юридическом факультете? – тихо спросил он. – Я думал, что вам лет семьдесят.

– Этот недостаток я еще успею исправить, – усмехнулся Дронго, – и не нужно мне так тонко льстить. Что вы думаете делать?

– Опрошу соседей, – ответил Гасанов, – пошлю участкового, чтобы поговорил с владельцами магазинов, которые находятся под домом, а также с продавцами, водителями, всеми, кто мог увидеть незнакомца. Постараюсь очертить круг ее знакомых. Кому она могла открыть дверь. Ведь в квартире она была одна, и вечером к ней мог зайти только знакомый, кого она могла впустить к себе домой. Внизу был замок с шифром, чтобы его открыть, нужно было знать номер шифра. Значит, она его кому-то сообщила.

– Хорошо мыслите, – согласился Дронго, – она мне тоже сообщила номер кода.

– Проверю всю цепочку, – сказал Гасанов, – и особенно тех, кто мог знать покойного ювелира. Кто хорошо знал об их отношениях.

– Очень хорошо, – согласился Дронго, – некоторые наметки у меня имеются, и я тоже буду проверять со своей стороны. Будем двигаться параллельно. Давайте договоримся. Если я узнаю что-то, то сразу сообщу вам. Если вы узнаете, то сразу сообщите мне. И учтите, что я могу позвонить вашему прокурору, чтобы он дал согласие на подобное «сотрудничество».

– Не нужно, – улыбнулся Гасанов, – для меня и так будет большой честью работать вместе с вами. В семье Измайловых остались фотографии алмаза?

– Думаю, что да. И учтите, что Измайловы более всех остальных заинтересованы в находке этого камня. Вот мой номер телефона. Звоните в любое время.

– Спасибо. А это мои два телефона. Городской и мобильный. До свидания.

Дронго пожал руку следователю и вышел из квартиры на лестничную площадку. У окна стоял понурый Борис Измайлов.

– Что они говорят? – спросил ювелир.

– Будут искать убийцу, – ответил Дронго, – они справедливо считают, что убийца искал нечто ценное в квартире. Можете себе представить, что этот негодяй не взял ни ее часов, ни браслета, не тронул ее цепочки и кольца. Он искал добычу гораздо крупнее.

– Я так и думал, – прошептал Борис Измайлов, – он искал наш алмаз. Убийца искал наш алмаз. Он был уверен, что камень находится у Валиды.

– Кто он и почему уверен?

– Не знаю, кто. Но вы сами сказали, что она видела этот алмаз. А дядя никому, кроме нас, его не показывал. Кто-то мог узнать об этом и решил отнять его у несчастной женщины.

Дронго оглянулся по сторонам. Наклонился к своему собеседнику.

– Давайте сразу договоримся, что вы не будете об этом вспоминать, – предложил он.

– Почему?

– Я только что подтвердил ваше алиби, рассказав, что примерно полтора или два часа назад мы были вместе с вами в бакинской квартире вашего дяди. Как раз в тот момент, когда здесь произошло убийство.

– Все так и было.

– Вспомните, что вы мне только сейчас сказали. Потом мы с вами расстались и я поехал к Мильману. А вы остались в квартире, узнав от меня, что она видела этот алмаз. Это известие вас неприятно поразило. Я видел, как вы нервничали. Вы и не могли предположить, что ваш дядя показывал этот камень Валиде. Теперь представьте себя на месте следователя. Вы ему обо всем рассказываете. И он узнает, что подобную новость вы услышали от меня примерно в то время, когда убивают Валиду. Вы договорились с Мильманом, чтобы он меня принял. И когда я от вас ушел, вы сразу поехали к Валиде. Ведь вам нужно найти алмаз во что бы то ни стало. Это ваши слова. И именно поэтому вы меня наняли. Она сообщила своему гостю код на входной двери, впустила его в свою квартиру. Это должен был быть человек, которого она хорошо знала и кому доверяла. Догадываетесь, на кого они подумают в первую очередь? Затем убийца сделал два выстрела и начал свои поиски. Он был настолько богатым человеком, что его даже не заинтересовали ее часы с мелкими бриллиантами, которые стоят три или четыре тысячи долларов. Ни цепочки, ни кольца не могли заинтересовать богатого ювелира, который искал свой алмаз. И который, возможно, его нашел. А если он его нашел, то теперь этот алмаз просто отнимут как вещественное доказательство. И неизвестно, когда вернут. Вам нравится подобная версия?